Перейти к оглавлению самоучителя для наркологических больных

Наблюдение клинической симптоматологии и семиотики алкоголизма второй стадии

Н. И. 1921 года рождения. При поступлении жаловался на то, что к вечеру появляются головные боли в области темени слева, плохой сон, долго не может заснуть, просыпается в 4 — 5 утра с яркими кошмарными сновидениями, видит собак, которые хватают его за руки, отбивается от животных.

Анамнез. Родился в семье рабочего третьим по счёту. У родителей было 6 человек детей и одна удочеренная дальняя родственница. Наследственность здоровая, если не считать деда по линии матери, который был алкоголиком. Деда больной почти не помнит. Отец работал портным в артели, зарабатывал достаточно.

Материальных стеснений семья не испытывала. Отец по характеру спокойный и добрый человек, но проказ не прощал, наказывал ремнём. В целом с детьми занимался мало, так как с утра до ночи работал. Мать спокойная, трудолюбивая женщина. Всё время помогала в работе отцу. Родители жили дружно, конфликта в доме не было.

Так как родители были заняты, попечение детей было обязанностью старшего брата. Употребление спиртного в доме не было в обычае, исключая праздники, когда приходили гости. Пили умеренно. Детей за стол не сажали.

Рос и развивался правильно. В дошкольном возрасте болел корью и скарлатиной. На восьмом году жизни пошёл в школу. Учился плохо, с трудом давалась математика. В четвёртом классе остался на второй год. Бросил учёбу с пятого класса, вопреки желанию родителей.

Поступил на работу электромонтером, затем пошел на завод слесарем в 1939 году. С этого времени стал при получке выпивать вместе с рабочими сверстниками. Делали это потому что «так принято» и «не нами заведено». Выпивали 0,5 л на пять человек. После приёма своих 100 г долгое время испытывал отвращение к алкоголю, сильно хмелел, иногда рвало.

В 1940 году был призван в армию. С 1942 года стал выпивать более часто. Спать приходилось на открытом воздухе, так что без выпивки замёрзнешь. Выпивал почти каждый день по 150 — 200 г водки.

В 1943 году была первая контузия взрывной волной, разрыв снаряда в нескольких метрах. Испытывал шум в голове, слух и речь не пострадали, из строя не выбыл. Такая же контузия в 1944 году, и тогда же — легкое ранение в мягкие ткани голени. Лечился около 5 месяцев в тыловом госпитале и был демобилизован по болезни.

Вернулся к родителям с инвалидностью 2 групп, около года лечился амбулаторно по поводу болевых ощущений в ноге.

Через год после этого поступил на работу в пожарно — сторожевую охрану, где стал систематически выпивать (1946 год).

Хмелел от небольших доз алкоголя, «была рвота и потому допьяна не напивался». Пил чаще всего в компании. Знал свою дозу. «Стакан выпью — и на этом всё… Останавливаюсь».

Постепенно стал замечать, что может выпить значительно больше стакана. Рвоты при передозировке исчезли. Стало тянуть к опьянению, нравился дурман в голове.

Малейшая неприятность теперь разрешалось приемом спиртного. Но даже и в совершенно спокойном состоянии постоянно думал о водке, хотя и пытался отгонять эти мысли.

С 1950 года стал похмеляться и пить запоями. Утром, после предшествующей накануне выпивки, испытывал слабость, дрожание в руках, головные боли, подавленное тревожное настроение, предчувствие какого-то несчастья, боязнь попасть в милицию.

Эти явления снимались, если выпивал 0,5 л на троих. С этой целью шёл в магазин и поджидал случайных собутыльников, для складчины. Похмелившись утром, через 2 часа пил вновь, и так до вечера, когда уже «потреблял, сколько влезет». За день мог выпить до 1,5 л водки, а если денег не было, пользовался денатуратом и политурой.

Отмечает, что с развитием похмельного синдрома алкоголь перестал вызывать аппетит, как это было в тот период, как только ещё приучался к выпивкам.

Закусывает обычно луком, солеными помидорами или просто чёрным хлебом.

Часто менял место службы, так как запивал и пил, обычно, непрерывно до полугода.

В 1955 году в пьяном виде получил ушиб головы.

В 1954 году на четвёртый день перерыва потребления алкоголя, заметил, что обои движутся, на абажуре и лампочках играют маленькие мужчины и женщины. Увидел мальчика, который бежал по стенке. Позвал мать: «Иди погляди, только не спугни».

На следующий день появились слуховые галлюцинации. Мужские голоса предваряли каждое намерение больного. Например, он хочет положить ногу на ногу, а голоса тут же говорят: «Сейчас положит ногу на ногу». Пытался вначале на голоса не обращать внимания.

По просьбе матери стал чистить картофель. Но голоса не прекратились: «Как хорошо он чистит картошку… А всё-таки мы его убьем». Прислушивался. Был тревожен. Молчал.

Одновременно были и зрительные галлюцинации: на подоконнике стоит чудовище с человеческим туловищем и страшной рожей. «Подойдёшь к окну, исчезает с подоконника, но уже стоит на той стороне улицы и машет руками».

Был госпитализирован. Психоз купирован в 3 дня, на десятый день был выписан. По дороге из больницы, хотя и дал себе зарок, зашёл в пивную. «Ноги сами туда привели». Встретил приятеля — Где был? — В больнице. — Поправился? — Да. — Ну, давай отметим! — и запил.

Пил около месяца. Заболел (так больной называл запой) и вновь появились зрительные галлюцинации: стали двигаться обои, из цветов возникали головы и шляпы с перьями. На другой день после этого, как и в первый раз, появились слуховые галлюцинации угрожающего характера: «Убьём… Зарежем… Чтобы его быстрее сжечь, обольем эфиром».

Видел трехгранный напильник, который приставили к его пяткам с тем, «чтобы загнать его под самый желудок».

Одновременно чувствовал, что спину поливают эфиром, и ждал, что вот-вот чиркнет спичка, и он вспыхнет, «как стружка». Но людей при этом не видел, хотя слышал явственно возле себя голоса. Видел печку для сжигания людей, стены, открывающиеся перед ним. Пытался в страхе бежать и опять был доставлен в больницу.

К с 1954 по 1956 год многократно, но всегда не более чем по 10 дней, лежал в психиатрической больнице. Перед выпиской из больницы, как правило, зарекался не пить, но несмотря на это, каждый раз прямо отправляется в пивную, где всегда есть «друзья». Как только выпьет рюмку, так уже остановиться не может.

Каждый раз психотическое состояние возникало при прекращении пьянства. Рассказывает, что по утрам видел 3 — 4 человек, которые с явно агрессивными намерениями поджидали его около пивной.

Слышал, что они бегут за ним, свистят, выкрикивают угрозы. Спасаясь от голосов и преследователей, забегал в парикмахерскую или пивную, тогда голоса сразу же исчезали.

Пробовал купировать эти психотические эпизоды, по советам друзей, алкоголем: стакан водки с пивом, но не помогало.

В 1956 году был осужден за драку в пивной. В эту пивную имел обыкновение регулярно ходить, проводить возле неё длительное время. Избил буфетчицу за то, что она не поверила в долг и тем самым оскорбила в его лице «старую клиентуру».

Отбывая наказание, будучи на относительно свободном режиме, ухитрялся выпивать, приобретая водку у местных жителей или у шофёров. Иногда пил какую-то смесь, которой протирали стеклянную посуду.

Был освобождён в 1959 году и приехал в Москву. Устроился на строительство, где проработал около месяца, после чего запил. С тех пор живет на средства сестры и пропивает вещи, оставшиеся от покойной матери. Тем не менее с гордостью утверждает, что пропивает только своё.

Продавал вещи за полцены первому случайному перекупщику. Носил одежду, которую уже никто не желал купить.

Выпрашивал деньги на выпивку у знакомых, но долги не отдавал и поэтому вскоре лишился кредита. Задумывается над тем, что надо бы остановиться, устроиться на постоянную работу, жениться, но от этих мыслей только портится настроение.

Имеет пенсию по инвалидности третьей группы. Пенсию получает нерегулярно, так как из-за пьянства не успевает при очередной перерегистрация оформить документы. Перестал ходить в баню и парикмахерскую, так как жалел деньги, которых было в обрез и подчас не хватало на водку.

Неоднократно попадал в милицию и получал по пять суток ареста за хулиганство. Считает, что всё это проделки участкового милиционера, который к нему явно недоброжелательно относится. «И не ругаюсь, и никого не обижаю, только засну в сквере, а он меня и забирает».

Но на деле, в состоянии опьянения браниться, грубит, заходит в чужие квартиры, ночует на улице. Однажды лёг на железнодорожное полотно.

С 1958 года участились случаи амнестического опьянения, в опьянении недержание мочи. Даже тогда, когда домой приходит самостоятельно, часто не может вспомнить, что было накануне. Когда трезв, то чувствует себя неловко на улице. «Стыдно, что все работают, а я нет».

Изменился по характеру. Стал раздражительным. Вспыльчивым. Эгоистичным. Несмотря на то, что живет в значительной мере на средства сестры, ни в чём ей не помогает, обращается с ней грубо.

С 1959 года или делириозные эпизоды стали мягче, не вызывали страха. «Закроешь глаза и видишь, что с люстры на стенку или на тебя прыгают какие-то звери, вроде обезьян». Слышал окрики.

В апреле месяце 1960 года, после 2 месяцев пьянства, возник кратковременный психотический эпизод (видел обезьян, прыгавших на него, слышал голоса и испытывал сильнейший страх). Был госпитализирован в больницу имени Кащенко.

В приёмном покое: тревожен, плакал, от кого-то отмахивался, по-видимому, испытывал зрительные галлюцинации. Обследован после выхода из психоза.

Психическое состояние. Во времени и месте ориентирован. На вопросы отвечает охотно. Добродушен. Критика к своему состоянию снижена. С удовольствием и не без горделивости и рассказывает о выпивках со случайными людьми в пивной или в уличном сквере.

Подробно и со знанием дела говорит о суррогатах.» Хорошо похмелиться «Свежестью,» но «Хинная настойка ещё лучше». Подробно рассказывает, как очищают политуру. Бранит участкового милиционера, который к нему придирается.

Хотя и понимает, что зашел в тупик, но подлинной критики и осуждения своему поведению не даёт. Мысль о том, что надо в корне изменить поведение, завести семью и работать, появляется как нечто неактуальное, не требующее немедленного решения, то, с чем можно еще подождать.

Лучше помнит старое, чем новое. Делириозные эпизоды прошлого помнит лучше, чем последние эпизоды, последний психоз помнит отрывочно. Содержание кинокартины почти не может воспроизвести уже на следующий день. Ничего не читает, ничем, кроме выпивки, не интересуются.

Растерял истинных друзей, не имеет привязанностей. Не тяготится своим паразитическим образом жизни. На вопрос: «Как же вы отважились пропить вещи сестры?» — отвечает: «Это наследство от матери, я на него имею такое же право».

Рассказывает как о факте, иллюстрирующем изобретательный ум, случай, когда один из его собутыльников пропил свои золотые зубы. Не знает событий внутренней и международной жизни.

С большой теплотой, но в то же время совершенно неуместным юмором, говорит о матери, которая за ним очень старательно ухаживала и, когда он пил, помогала ему деньгами на похмел. «Вот хорошая женщина», — добавляет он при этом. Других сведений, на вопрос о том, чем же была хороша его мать, не даёт.

В оценке людей исходит из критерия пользы. Сосед Андрей Иванович хорош тем, что не жалеет 5 руб, а другой сосед-скверный человек, так как от него не получишь и ломаного гроша. Милиционер Боря — скверный человек, так как неоднократно отводил его в участок и заводил судебное дело. «А я ничего особенно не делал… Заснёшь в сквере — вот и вся вина… Никому не мешаю».

Примечательны его отзывы о людях. Например, на вопрос о том, какой человек хорош, а какой плох, отвечает: «Один норовит выпить за чужой счёт, хотя у у него есть и костюмы и вещи. А другой добряк — всё с себя пропил и других не забывал, угощает. Таких, как первый, надо по шее, вешать их, паразитов».

Круг ассоциаций в основном связан с воспоминаниями об алкоголе. Доминирующий жизненный опыт — это всё, что связано с пьянством.

Заданное число удерживает в течение 10 минут.

Из 10 названых слов воспроизводит только 6.

Выписки из экспериментально-психологического исследования, интеллектуальной сферы:

Скупой и бережливый — разница?

— Один последнее пропивает, а другой чисто ходит и норовит выпить за чужое.

Не в свои сани не садись.

— Можно и в чужие сесть… Но можно и по шее получить.

Любишь кататься — люби и саночки возить.

— Есть некоторые алкоголики… Ты с себя последнее снимешь, а у него, подлеца, есть лишнее, но продавать не хочет. Вот это и есть: любишь кататься — люби и саночки возить.

За двумя зайцами погонишься — не поймаешь ни одного.

— Сообразил 0,5 л на троих, а мы денатурата на четверых… спрашиваем: «Хочешь выпить?» — «Да нет я, я лучше водки выпью». А там уже выпили. Приходит к нам, а у нас уже тоже нет.

Золотые руки.

— Хороший мастеровой.

Золотые зубы.

— Их я не носил.

Золотые ноги.

— Не слышал, не знаю. Может быть, бегуны хорошие, как братья Знаменские?

Счётные операции совершает в основном правильно. Тест на вычитание из 100 по 7 делает безошибочно.

Катамнез. Через 3 месяца к больному была направлена на квартиру сестра-обследовательница. Со слов сестры получены такие сведения. С первого же дня после выписки из больницы начал пить.

Уходит из дома утром и приходит вечером пьяный. Допивается до бессознательного состояния, хулиганит, безобразничает в квартире, нигде не работает. Бредовых и галлюцинаторных явлений за это время не отмечалось.

Пояснения к наблюдению

В этом случае представлена в полном объёме симптоматика выраженной стадии алкоголизма.

Начальная стадия развилась у больного, по всей вероятности, на протяжении 1944 — 1950 гг. В последующем мы видим достаточно быстрое развитие второй стадии. Выражена физическая зависимость.

Обращает на себя внимание оскудение личности, а именно: сужение интересов, сосредоточенность их преимущественно на алкоголе. Одновременно с этим имеется и заметное интеллектуальное снижение, не доходящее, впрочем, до границ выраженной деменции (при этом следует учитывать низкий исходный уровень интеллекта).

Интеллектуальное снижение состоит в признаках снижения критики к своему собственному поведению и поведению окружающих, конкретности мышления, в циничном и плоском юморе.

Кроме того, у больного обнаруживаются черты токсической энцефалопатии (частые психотические эпизоды, мозжечковая атаксия, тремор, интенционное дрожание), сочетающиеся с признаками шейного полирадикулоневрита.

В клинической характеристике этого случая обращает на себя внимание не только глубокое социальное снижение, но и достаточно резко выраженное патологическое развитие личности с преобладанием апатии, слабоволия, безынициативности и аспонтанности, что также должно рассматриваться в качестве признака энцефалопатии (апатическая форма патологического развития личности).

Перейти к оглавлению самоучителя для наркологических больных